FreeHealthWorld

Дальше процесс приобретает каскадный или лавинный характер: разрываются лизосомы расщепляемых ферментами клеток, выделяются лизирующие ферменты, которые расщепляют другие клетки. Те, в свою очередь, разрушаясь, выделяют новые порции лизирующих ферментов, опять же расщепляющих еще большее количество клеток пищи.

Так естественно протекает процесс пищеварения, не причиняя нам никаких затруднений в виде вздутия, тяжести в животе, поноса или запора.

Понятно, что обработанная высокой температурой «убитая» пища этих качеств лишена. Для переваривания, например, 200 г тушеных или жареных овощей потребуется примерно в 50–100 раз больше пищеварительных ферментов, чем для того же количества овощей, съеденных сырыми. Ведь основной и окончательный пищеварительный процесс происходит именно в двенадцатиперстной кишке, куда пища попадает из желудка, и куда открываются протоки поджелудочной железы и желчного пузыря. Начинается пищеварение в ротовой полости, где пища обрабатывается слюной, содержащей фермент птиалин. Птиалин расщепляет крахмалы пищи на крупные полисахаридные комплексы, подготавливая ее для окончательного расщепления амилазой поджелудочного сока.

Однако мы не имеет привычки разжевывать пищу до жидкого состояния (смешанного со слюной), а глотаем ее кусками, в результате чего выпадает первое звено пищеварения.

Далее в желудке расщепляются уже белковые компоненты пищи пепсином желудочного сока в кислой среде. Молекула белка превращается в «обломки» – олигопептиды для своего усвоения, требующие дальнейшей обработки трипсином поджелудочной железы в щелочной уже среде двенадцатиперстной кишки. Жиры же целиком расщепляются липазой, выделяемой опять же поджелудочной железой.

Так вот, когда мы едим пищу, термически обработанную – вареную, жареную, печеную, – мы заставляем нашу основную пищеварительную железу работать с повышенной в сотни раз нагрузкой, и она, как шагреневая кожа все убывает, изнашивается и болеет по мере прожитых нами лет.

За примерами ходить недалеко. Сколько вокруг людей, страдающих панкреатитом? Практически каждый второй. Диабетом же болеют двадцать процентов населения России. Мы еще не сказали об эндокринной части поджелудочной железы.

Если пищеварительные ферменты расщепляют пищу для окончательного ее усвоения в тонком кишечнике, а именно: белковую молекулу – до аминокислот, молекулу крахмала – до моносахаридов – глюкозы, фруктозы и др., молекулу жиров – до жирных кислот и глицерина, то инсулин является универсальным анаболическим гормоном, т.е. он способствует проникновению этих элементарных составных частиц пищи в клетки организма через клеточные мембраны, делая их более проницаемыми.

И потому, хотя показателем наличия достаточного количества инсулина, вырабатываемого железой, является уровень глюкозы в крови, инсулин нужен отнюдь не только для усвоения глюкозы. А это значит, что вся пищевая, даже не масса, а махина, которую мы запускаем в наш желудок, заставляет усиленно работать не только экзокринный, но и эндокринный аппарат поджелудочной железы.

Причем заметим, что, принимая пищу после 14–15 часов, мы заставляем ее работать круглосуточно, что ведет к очень плохим последствиям, потому что круглосуточно она все равно не работает, а прекращает выделение пищеварительных ферментов около 18 часов.

И потому вся пища, съеденная после 18 часов, попадает в двенадцатиперстную кишку, остается там до 9 утра в тепле (38°С) и загнивает, а утром эта полусгнившая, полуперебродившая масса продолжает свой путь по тонкому кишечнику (5 метров), а потом по толстой кишке (2 метра), отравляя по пути нашу кровь выделяющимися из нее ядами, которые теперь уже обезвреживает печень, поскольку кровь из кишечника устремляется по коллектору воротной вены печени прямо в этот фильтрующий, очищающий и обезвреживающий нашу кровь орган.

Что в результате происходит с печенью – очень хорошо знают те, кто страдает гепатохолециститом, калькулезным холециститом, кто болеет инфекционной желтухой или вирусным гепатитом и, как следствие, циррозом печени.